Кlod.my1.ru

Когда я пошла в детский садик, я задала этот важный для меня и болезненный вопрос для мамы: «А где мой отец? И почему он не со мной?». Она промолчала, и тогда я поняла всё сама: отец ушёл в свою вторую семью, забыв о том, что я тоже являюсь его кровиночкой.

Всё детство проходило в постоянном поиске себя. У меня особо не было друзей, не было защитника, не было просто человека, который всегда бы просто был со мной рядом. А так хотелось именно мужской силы, либо братской любви.

Да, у меня был двоюродный брат – мой ровесник. И, глядя на него, я узнавала этот мир с другой стороны. Ведь он был – мальчик. А я – девочка. И наблюдать этот процесс взросления двух противоположных полов было очень интересно для меня. Ведь в брате я, порой, видела своего отца. Хоть это было бы слишком смелым – отдавать ему такую роль в моей жизни.

Брату повезло больше – он вырос в полной семье и поэтому всегда был окутан любовью, теплом, всем самым лучшим. Ему можно было всё. Он, казалось, всегда знал, что такое праздник. Ведь в его день рождения он был в семейном кругу, к тому же рядом всегда были его друзья.

Каково же больно и грустно было мне, ведь кроме мамы и её сестёр, у меня не было человека, который мог бы сказать мне: «Я тобой горжусь, доченька!» или «Ты самая лучшая сестра, подруга!».

Тая в своей душе тихую обиду, я отдавала всё своё одиночество на науку и искусство. Сотни прочитанных книг, рисунки, стихи…. Сколько себя помню, я всегда училась. Хотела знать всё. Я всегда была творческим ребёнком, и именно через творчество доносила всем то, что было скрыто в моей душе и сердце, то, что невозможно было прочесть в моих глазах.

Сначала это были бальные танцы… И всё бы было хорошо, да не повезло с партнёром, он сбежал от меня на первом же занятии:).

Затем я поступила в школу с архитектурно-художественным уклоном…

Параллельно с ней, успевала ходить в музыкальную школу. Играла на цимбалах, фортепиано, пела в хоре. Из-за предательства учителя, пришлось бросить занятия музыкой и заняться чем-то другим.

Полтора года танцев… И я попала в танцевальный коллектив «Серпантин». Уже на первом занятии ко мне подошёл тренер и сделал мне предложение, от которого невозможно было отказаться – уехать танцевать в США. Это было больно, я ответила «НЕТ». «Почему? У тебя это от Бога! Ты не чувствуешь музыку, но чувствуешь каждое движение своего тела, тебе не нужно даже ставить номер, твоя душа и без того танцует то, что отражает мелодия сердца.
Вот только. Почему ты сбиваешься с такта?». Тогда я призналась тренеру, что у меня снижен слух, и что любое влияние музыки на меня, вызывает у меня тахикардию.

Это было больно: уйти. Помню, как плакали мои лучшие друзья – мальчики из группы. Они привыкли, что в их мужской команде есть такая девчонка как я – с «мужской душой».

Любовь к лошадям дала о себе знать. Я всерьёз занялась конным спортом, чтобы каждый день иметь возможность общаться с любимыми животными. Соревнования. Пробежки. Выездки. Конкурсы… Награды. Я к этому привыкла… А затем… Турнир…. Первое взрослое соревнование. Среди которых – профессионалы. И вот… Я уже на финишной полосе… Заветная мечта о первом месте… Полёт с лошади. Удар копытом по голове. Травма. И тренер, который бъёт меня по ногам хлыстом и кричит: «Вставай, я сказала, надо работать!». Думала ли она тогда о том, что я могла лишиться зрения и слуха?

Казалось, я во всём проявила себя. Но нет. Хотелось чего-то мужского. И тогда я решила всерьез заняться гитарой. Чтобы бить по струнам в кровь. Как мальчишка, который поёт трогательные песни о безответной любви. Это затянуло. Стало лекарством. Каждая новая песня – как исповедь, очищение.

Боевой дух был во мне всегда. Мужской характер чувствовался во всем. Именно поэтому, наверное, вокруг меня всегда были лишь друзья-парни, для которых я была всегда как сестра. И я привыкла к этой вечной роли.

Так было и в бойцовском клубе. Сразу меня сочли слабой, но лишь узнав об истинном кунг-фу и спортивных танцах…

Екатерина Бедулина